Финальный выпуск “Ящика всевластия”: будущее российского ТВ

На протяжении 2000-х годов власть пыталась активно контролировать медиа, и в телепространстве все меньше места оставалось объективным новостям.

Но в 2010-м у россиян появилась альтернатива “Первому” и “России”— независимый телеканал “Дождь”. Молодые репортеры выходили на Болотную, продюсеры приглашали в одну студию Симоньян и Собчак, а основательница Наталья Синдеева бесстрашно защищала телеканал от вице-мэра Москвы.

В какой-то момент на “Дождь” власти тоже обратили внимание — журналистов выгнали из помещения, с кабельных каналов, и им пришлось вещать из квартиры. Но они не сдались и продолжают работать.

Сегодня телеэфир в России, как и везде, постепенно уступает место интернет-медиа. YouTube-каналы Алексея Навального смотрят миллионы пользователей, а молодые тиктокеры снимают видео о поправках в Конституции. Но теперь власти активно пытаются управлять и интернет-СМИ.

Что будет дальше — об этом Эггерт узнал у героев нашего подкаста. Этот эпизод заканчивается там, где начинается сегодняшний день.

«Ящик всевластия» — это шесть выпусков об истории российского телевидения, и о том, как оно стало таким, каким мы смотрим его сегодня.

Все выпуски подкаста уже можно послушать на любой удобной вам платформе, в том числе в Apple, Яндекс, Castbox, Google и Spotify.

Ниже — расшифровка финального эпизода.

Аудиофрагмент: Митинг на Болотной Площади 

Эггерт: Декабрь 2011 года. Более ста тысяч человек  выходят на улицы Москвы протестовать против фальсификаций на выборах в Государственную думу. Демонстрации и пикеты продолжаются всю зиму и весну. Я тогда освещал их для московской радиостанции Коммерсантъ FM. 

Аудиофрагмент: “Точка зрения Эггерта”

Эггерт: На каждой пресс-конференции и на каждом митинге я видел молодых телерепортеров — на их микрофонах розовое лого нового телеканала “Дождь”. Они всегда были в самой гуще. Они говорили совсем иначе, чем корреспонденты государственных СМИ. Их свободе и искренности завидовали многие, в том числе и я. 

Аудиофрагмент: Репортажи “Дождя” 

Эггерт: В 2010-м году предприниматель и медиа-менеджер Наталья Синдеева, одна из создателей радиостанции “Серебряный дождь”,  запускала новый телеканал. Тогда она меньше всего ожидала, что он окажется в эпицентре политического землетрясения, случившегося в России. Слоган “Дождя” был аполитичным.

Аудиофрагмент: Дождь — optimistic channel

Синдеева: Изначально идея была такая, что надо сделать телеканал, который я и те люди, которые, условно, похожи на меня, будут смотреть, потому что мы перестали смотреть телевизор. У нас был такой слоган —  не бойся включить телевизор. То есть мы хотели людей вернуть в телевизор, потому что они стали от него уходить, идти в интернет. 

Эггерт: За время первых двух президентских сроков Владимира Путина федеральные телеканалы стали неотличимы друг от друга — “Россия”, НТВ и самый большой и влиятельный Первый — который бывший ОРТ. Телезрители, особенно, думающие телезрители, переставали их смотреть.  

Аудиофрагмент: нарезка телепрограмм о Путине.

Синдеева: И таких людей вокруг меня было очень много. Я в тот момент не думала про информационный общественно-политический телеканал, это точно. Этого в моей голове вообще не было. То есть это был какой-то, знаешь, модный телеканал “Культура”. С лайфстайлом, с элементами социалки.

Эггерт: Правда, в 2010-м и 2011-м году времена были, как стало теперь ясно, что называется, вегетарианские. Президентом России служил Дмитрий Медведев. Многие надеялись, что он останется на второй срок и Путин не вернется в Кремль. Но в сентябре 2011-го на съезде партии “Единая Россия” Медведев внезапно объявил, что не станет переизбираться. 

Аудиофрагмент: Медведев уходит в Отставку, съезд партии Единая Россия 24.09.11

Эггерт: Возвращение Путина в Кремль выглядело неотвратимым. Недовольство его камбэком стало катализатором протестов.

Аудиофрагмент: Митинг на Болотной Площади

Эггерт: Меня зовут Константин Эггерт. Я и Coda.Story представляем подкаст “Ящик всевластия. Жизнь, смерть и будущее российского телевидения”. Это субъективная история ТВ от Горбачева до Путина. Вместе с вами я пройду от года к году, вспоминая звезд экрана, политические драмы и скандалы. Для меня это не только история страны, но в чём-то и история моей жизни. Это последняя, шестая, серия. В ней я расскажу о том, как опрос о событиях Великой отечественной войны чуть не убил единственный независимый телеканал России, заменят ли соцсети телевидение (спойлер — этого никто не знает, но скорее всего нет) и что будет с ТВ после Путина. Если же вы только что присоединились к нам, то стоит начать слушать подкаст с первой серии. Она называется “Новое ТВ и гибель империи”. 

Эггерт: В 2011-м году, накануне выборов, журналисты “Дождя” приняли важное решение, которое, в каком-то смысле, определило их дальнейшую судьбу. Редакция зарегистрировала многих своих корреспондентов на разных избирательных участках в качестве наблюдателей. Наталья Синдеева сначала даже не знала об этом решении. 

Синдеева: Ну вот они зарегистрировались, и тогда начались первые звонки на телеканал от разных людей власть имущих с просьбами, с вопросами, а зачем вы зарегистрировали, вы не могли бы снять их, снять с регистрации. И тогда я в первый раз поняла, что куда-то мы зашли на территорию, и это вызвало у кого-то какие-то неприятные впечатления. 

И то, что есть какие-то люди, силы, которые рулят, руководят и раздают какие-то указания и так далее, я, наверное, догадывалась. Но я никогда не знала.

Эггерт: В этот момент власть, кажется, впервые увидела в телеканале угрозу. И Синдеевой позвонил заместитель мэра Москвы Леонид Горбенко. Он отвечал за проведение выборов в столице. 

Синдеева: Он позвонил и позвал меня навстречу. Я сказала “нет, вы знаете, я не очень понимаю, почему я должна подъехать. Я не подчиняясь и не вхожу в пул московских или немосковских СМИ, поэтому, если хотите, приезжайте в гости”. И он приехал. И, собственно, весь его разговор свелся к тому, что не надо раскачивать лодку, снимите своих журналистов с участков. 

Эггерт: И тогда Наталья Синдеева сделала то, чего заместитель мэра Собянина никак не ожидал. 

Синдеева: И я тогда предложила ему поговорить с журналистами. Я говорю “вы зря со мной разговариваете, давайте, вот, здесь открыто. Я позову всех журналистов, главного редактора и вы с ними про это поговорите. Вы можете их попробовать убедить. Я точно не смогу запретить им этого делать, потому что они делают свою работу”. На этом разговор с ним закончился, потому что он не пошел встречаться с журналистами.

Эггерт: Освещение протестов, шедшее наперекор провластной пропаганде, сделало “Дождь” сверхпопулярным. 

Синдеева: Когда говорят люди типа “я не интересуюсь политикой”, понимаешь, что пока она не пришла к вам в дом. Она пришла ко мне в дом, в том числе какими-то угрозами, в том числе тем, что мы оказались поперек мейнстрима, понимаешь. И это соответствовало моему человеческому отношению к тому, что происходит и то, что я наблюдала. И мне, конечно, было немножко страшновато от того, что я оказалась там, в чем я ничего не понимаю.

Эггерт: Но эта новообретенная популярность “Дождя” поставила перед Натальей Синдеевой и ее молодой командой новый вопрос.

Синдеева: Когда все это более-менее закончилось, все успокоилось, мы для себя сделали выводы, что если мы хотим все-таки быть общественно-политическим СМИ, то мы не можем оставаться партийными. Мы должны вырасти из этого, и мы реально росли. Знаешь, как бы для себя стали взрослеть. И у нас следующий год весь, условно 12-13-й год, мы взрослели и мы действительно сумели добиться того, что дождь стал площадкой, на котором можно было услышать разные точки зрения, увидеть разных людей. И это было фантастически золотое время “Дождя”, когда аудитория растет, дождь становятся популярнее и популярнее. Когда ты можешь в одном эфире увидеть сегодня Пескова…

Аудиофрагмент: Дмитрий Песков

Синдеева: А завтра мог прийти Навальный, когда за одним столом могли встретиться Маргарита Симоньян и Ксения Собчак, условно.

Аудиофрагмент: Маргарита Симоньян

Синдеева: Мы смогли встать над, условно, своими политическими взглядами, и так далее. Хотя они у нас, понятно, есть, и мы их не скрываем, но максимально стать дистанцированными от той или иной своей позиции. 

Эггерт: Теперь влияние “Дождя” заметили и на самом верху, в Кремле, включая могущественного первого заместителя главы кремлевской администрации Алексея Громова. 

Синдеева: Были звонки, звонил Громов, с которым мы были уже к тому моменту знакомы. Звонил, очень сильно кричал, говорил “вот, вы там рассадник госдепа”, и так далее. Я говорю “Алексей Алексеевич, что вы такое несете”. Я говорю “вы знаете вообще, кто я, откуда взялась вообще, что вы сейчас говорите”. Но все это было очень неприятно. 

Эггерт: Вскоре каналу наглядно показали: за независимость суждений в России приходится платить. И цена эта может оказаться неподъемной. 

Аудиофрагмент: Критика Дождя

Эггерт: В январе 2014 года канал транслировал совместную программу радио “Эхо Москвы” под названием “Дилетанты”, она была посвящена 70-летию снятия гитлеровской блокады Ленинграда. Ведущие эфира провели опрос слушателей в стиле альтернативной истории — о вариантах действий советского командования. В том числе спросили и о возможности сдать город, чтобы избежать массовых жертв и разрушений. В урезанном виде вопрос поставила на сайт интернет-редакция “Дождя”. Разразилась политическая буря.

Аудиофрагмент: Критика Дождя

Эггерт: Последовавшие в течение следующих нескольких недель события едва не убили телеканал. Несмотря на то, что опрос убрали с сайта, а глава интернет-редакции извинился перед общественностью, провайдеры услуг кабельного ТВ отказались от трансляции “Дождя”. 

Синдеева: То, что нас выгоняли из “Красного Октября”, это было ужасно. И, конечно, надо отдать должное все равно руководству “Красного Октября”, которое, понимая, что они не могут по-другому поступить, потому что сильное давление оказывается на них. Но при этом они давали нам возможность найти другие помещения. Мы начали искать помещение, как только люди узнавали что это “Дождь”, при всей симпатии ко мне, к “Дождю” и так далее, нам отказывали, потому что никто не хотел этого геморроя. И “Красный Октябрь” тянул месяца четыре, не выгонял нас, а мы уже разбирали все студии, по складам все разводили. Потому что мы понимали, рано или поздно придется куда-то съезжать. И в какой-то момент они говорят “все, слушайте, через неделю надо освобождать помещение”. 

Эггерт: Редакция “Дождя” придумала необычное решение. У Натальи было в собственности две квартиры. Одна — относительно большая — пустовала. Кто-то из сотрудников предложил сделать в ней временную студию. 

Синдеева: В итоге за ночь мы приехали, за ночь построили там студию, и там была студия, гримерка в туалете, аппаратная была где-то в ванной комнате. Вот это было фантастическое время, потому что, с одной стороны, понятно, что об этом написали все СМИ, и вся мировая пресса писала о том, что дождь работает из квартиры, и туда приходил, не знаю, Алексей Кудрин, Владимир Познер в эту квартиру. То есть всем было интересно прийти в такое, это все было в прямом эфире. 

Эггерт: “Дождь” потерял значительную часть аудитории, которая смотрела его по кабельным сетям. Команде телеканала пришлось осваивать новую бизнес-модель — развивать подписку. “Дождь” обосновался в деловом центре Flacon. В 2016 году я пришел туда — чтобы в течение двух лет вести тематические программы и новости. 

Аудиофрагмент: Эггерт — священник, мулла и раввин

Эггерт: Я был заметно старше большинства сотрудников, но чувствовал себя как дома. Может быть потому, что всего за несколько лет на канале сложилась особая Дождевая атмосфера.

Синдеева: Знаешь, когда “Дождь” только начинался, нас было человек двенадцать, мы сели и попробовали сказать про то, что ему важно что для него важно. И мы, каждый, написал какой-то набор слов. И потом мы эти слова вместе посмотрели и мы поняли, что мы сошлись в нескольких словах все — созидание, оптимизм, неравнодушие, искренность, открытость, знаешь, это какие-то слова, которые нас всех тогда объединили.

Эггерт: Годы моей работы на “Дожде” пришлись на взрыв популярности YouTub’a. Именно там я научился видеть в YouTuber-ах и источник новостей и — все чаще — конкурентов. Главной фигурой среди них был  Алексей Навальный. 

Аудиофрагмент: Навальный LIVE 

Эггерт: Вместе с Алексеем его создавала команда совсем новых людей в СМИ. 

Аудиофрагмент: Шаведдинов 

Эггерт: Руслану Шаведдинову 26 лет. Он — Один из соратников Навального.

Аудиофрагмент: Шаведдинов

Эггерт: Сегодня Навальный в тюрьме, а Руслан – в эмиграции. Я спросил его, в чем секрет успеха Навального. 

Шаведдинов: Я думаю, что успех Алексея Навального в YouTube связан в первую очередь с тем, что у людей был и есть запрос на альтернативное мнение. Он достаточно доходчиво и, разговаривая на одном языке, смог достучаться до тех людей, которые желают перемен, которые хотят новых лиц. Я думаю, что он смог это сделать первым и, как мы видим, по результату лучше других людей, которые пытались зайти на YouTube. Но это не значит, что не должны появляться другие, пускай цветут все цветы.

Эггерт: Другие уже появились. На арену вышли тиктокеры. Приложение для забавных видео в России заговорило на языке политики. 

Аудиофрагмент: Алиса Калинцева про обнуление

Эггерт: Студентка Алиса Калинцева изучает политологию. В какой-то момент она решила объяснить сверстникам, что, по ее мнению, происходит в стране. И TikTok для этого отлично подошел.

Калинцева: Если я не ошибаюсь, одни из первых были про конституцию или про феминизм, что-то, что феминизм дал женщинам и почему странно быть против него. И видео очень хорошо залетело, оно прям набрало много просмотров, потом дальше я просто записала на тему, которую мне достаточно интересно. Это феминизм, политика. Я помню, что у меня было про поправки в конституцию, я записывала о том, что когда собираются на самом деле внести, про то, почему нужно идти на голосование и почему нет смысла его бойкотировать.

Эггерт: Другого популярного тиктокера Михаила Петрова вдохновили Алексей Навальный и его команда. 

Петров: Я смотрел Егора Жукова, интервью с Алексеем Навальным. И вот Егор Жуков его спросил. Алексей сказал, что он следит за TikTok, потому что ему нужно следить, где можно информацию еще преподносить. Если это было в тот момент, значит, это тоже сыграло роль. Я скачал TikTok посмотреть, записал сам видео. И оказалось, что видео в TikTok мое первое выложенное, учитывая, что у меня не было подписчиков и ничего, оно собрало 600 просмотров. 600 просмотров для пустого аккаунта — я подумал, что это очень много. 

Эггерт: Молодой человек с длинными, как у рокера семидесятых, волосами, беседует сам с собой, используя технологию разделенного экрана. Разговор — не о сексе, рэпе или последней премьере Нетфликс, а о … выборах.

Аудиофрагмент: тикток Петрова

Эггерт:Это видео Михаила Петрова набрало 3 с лишним миллиона просмотров на TikTok. 

Петров: Есть случаи, когда мне писали люди. Было очень приятно, например, девушка одна написала, что она никогда не ходила на выборы и, посмотрев мой TikTok, она решила, что она больше так не будет и она пойдет на эти выборы. И это было очень приятно, потому что вот эта позиция, которую я бы хотел менять у общества, создавать гражданское общество, это здорово. 

Эггерт: Как в свое время “Дождь”, власть заметила и тиктокеров. Алиса Калинцева стала антигероиней программы на главном государственном канале.

Калинцева: Мне еще прислали, что мое видео показали на “Первом канале”, в этой передаче “Время покажет”. Типа, смотрите, они зомбируют детей. Я с этого посмеялась. Потому что я никого ни к чему не призываю. Тем более я в своих видео сказала, что несовершеннолетним идти точно не стоит.

Эггерт: Как когд-то я в годы перестройки, как журналисты НТВ после прихода к власти Путина, как коллеги с “Дождя” после зимы протестов, Алиса в этот момент вдруг поняла — что-то в ее жизни изменилось навсегда. 

Калинцева: Друзья шутили, типа, смотри, чтоб к тебе менты не выехали. Я понимаю, что это были шутки, но в каждой шутке есть доля правды. Я была морально готова к тому, что я сейчас выйду на улицу, меня скрутят и повезут в ОВД. Это страшно, это очень пугает. Но я понимаю, что наверное на какие-то вещи молчать я просто не могу. 

Эггерт: Вот, пожалуй, и всё. Лет десять назад модно было говорить о том, что есть Россия телевидения — косная и авторитарная, а ей противостоит Россия интернета — прогрессивная и демократическая. Сегодня иногда кажется, что первая победила вторую. Но так ли это? И вообще существуют ли эти две страны? И что будет дальше —  с Россией и телевидением, с YouTube-рами и тиктокерами? На прощание я попробую для вас сыграть звезду экрана и провести свое ток-шоу — с героями подкаста “Ящик всевластия”. 

Ясно, что судьба телевидения и СМИ вообще зависит от того, что будет с нынешней политической системой, построенной Владимиром Путиным. Кирилл Набутов, журналист и ведущий YouTube-канала “Набутовы”, ваш прогноз.

Набутов: Все мы не вечны и рано или поздно наступит момент, когда Путин уйдет от власти, как уйдет — это второй вопрос. Но все равно это будет движение в сторону, ну назовем это, грубо говоря, российской империи которая декларирует, что она прямой наследник советской империи.

Эггерт: Руслан Шаввединов, Вы, кажется, не согласны?

Шаведдинов: У людей есть запрос на новые лица в политике, огромное количество людей. Мы видим, что десятки миллионов людей в России хотят перемен. 

Эггерт: Когда-то программа “Взгляд” стала символом изменений в Советском Союзе. Так почему сегодня ничего подобного не происходит? Создатель “Взгляда” Александр Любимов, Вы знаете ответ?

Любимов: Задал вопрос почему, как возник “Взгляд”, почему все это происходит, потому что был проект политический. Как только появляется политический проект, то страна, в лице своего политического руководства, она предъявляет маяки нового времени. И она это будет делать через телевидение, потому что интернет — это бездна. Там нету вот этого ощущения, что мы все вместе.

Эггерт: Но ведь молодые не смотрят ТВ, а предпочитают YouTube или ваш TikTok-канал, так ведь, Михаил Петров?

Петров: Мне кажется, честно говоря, что хотя YouTube площадка сама по себе самодостаточна, но в стране, где не было бы такого влияния государственного телевидения, Юрий Дудь бы спокойно бы делал передачи на телевидении, и это бы привлекало бы людей. И люди бы относились к телевидению гораздо лучше, и было бы гораздо больше передач интересных, которые просто сейчас в YouTube. И Парфенов бы делал бы свои передачи, их бы смотрели. Так что я думаю, что телевидение имеет шансы существовать и дальше, просто оно, конечно, должно быть более умным и, конечно, менее цензурированным. Потому что просто нечего смотреть — и все, что интересное делается, оно делается, к сожалению, без государственного вмешательства. 

Эггерт: Наталья Синдеева, а нет ли опасности, что новые технологии просто уничтожат ТВ, в том числе и Ваш канал?

Синдеева: Я не чувствую угрозы с появлением новых технологических площадок и YouTube, и Clubhouse, и Facebook, и еще миллион всего может появиться. Это все технологические площадки, это все провода, условно. Если раньше был кабель, спутник, эфир — это тоже были провода. Youtube —  тоже способ доставки так или иначе контента и площадка, на которой есть контент. 

Эггерт: Наталья, это не площадка для контента. Это — кольцо, точнее, замкнутый круг, точнее, ящик всевластия. И им должны владеть только хорошие, прогрессивные, самые лучшие, короче, наши люди. Ведь так?

Синдеева: Кто-то где-то написал в соцсетях, типа, вот когда придет великая прекрасная Россия будущего, Синдеева станет руководителем Первого канала, и “Дождь” —  это будет “Первый” канал, должен быть на первой кнопке, и так далее. Я, без всякого снобизма, сказала “нам не нужны никакие кнопки, ничего этого не нужно”. Понимаешь, к тому моменту надо будет просто конкурировать. Качественную работу никто не отменял. А дальше надо будет искать свою нишу. Пусть случится оно.  

Эггерт: Вы слушали подкаст «Ящик всевластия. Жизнь, смерть и будущее российского телевидения”. Это специальный проект Coda.Story, посвященный истории телевидения России от Горбачева до Путина. Меня зовут Константин Эггерт. Вы можете послушать все шесть серий подкаста на всех платформах, где вы привыкли слушать подкасты – Эпл.Подкасты, Гугл.Подкасты, Кастбокс, Яндекс.Музыка, Спотифай. Также не забывайте ставить нам оценки в подкастах Эпла и оставлять комментарии. 

И если вам понравился подкаст, то мы будем очень благодарны, если вы поделитесь ссылкой на него в своих соцсетях. Мы очень хотим, чтобы о подкасте узнало как можно больше людей.

Это последний выпуск нашего подкаста «Ящик всевластия». Чтобы не пропустить следующий выпуск, подписывайтесь на нашу рассылку и Телеграм-канал.